В молдавском виноделии все знают, что основные решения о коллективных действиях в отрасли, а также о расходе средств, собранных в фонде винограда и вина, принимает «великий и ужасный» координационный совет — высший коллегиальный орган управления Национального бюро винограда и вина, которое работает по плану, утвержденному этим советом. Аналогичный опыт пытались внедрить и в других отраслях, но не получилось. О том, как молдавским производителям удаётся быть едиными, и чего они благодаря этому добились, рассказал председатель координационного совета Серджиу Пыслару.
— Как принимаются решения в координационном совете? По закону — простым большинством, но ведь тогда существует конфликт интересов между теми предприятиями, которые много платят взносов в фонд винограда и вина, и теми, кто платит мало. Как находится баланс интересов в принятии решений?
— Координационный совет является своего рода «парламентом» НБВиВ, в который нас делегируют и наделяют полномочиями ассоциации производителей. Именно поэтому не может быть никакого конфликта интересов, так же как депутаты в парламенте представляют всех граждан, независимо от величины их партий. Такая практика сотрудничества и поиска консенсуса была новой для отрасли. И первые 10 лет деятельности НБВиВ (с апреля 2014 г.) были периодом, когда мы учились учитывать в первую очередь общие интересы, то, что нас объединяет, и что может быть полезным всем участникам отрасли.
Однако интерес виноградаря состоит в том, чтобы продать виноград по хорошей цене. Но он сможет это сделать только в том случае, если производитель и экспортер будут продавать вино по адекватной цене, и на него будет спрос на рынках сбыта. И, наоборот, экспортер, который развивает собственный бренд, инвестирует в технологии и стандарты качества, без доступа к качественному сырью по адаптированным ценам не сможет быть конкурентоспособным. Вот почему у координационного совете есть лучшее понимание реалий отрасли. Нам ее приоритеты ясны, и мы ими руководствуемся. Они содержатся в Стратегических основах маркетинга и продвижения НБВиВ, а также отражены в ежегодных планах деятельности.
Кроме того, в последние годы мы много работали над повышением эффективности деятельности координационного совета и ее прозрачности. Мы обсуждаем годовой план и бюджет, а также другие важные решения в наших ассоциациях, а в процессе их исполнения активно используем различные тематические платформы — по маркетингу, по виноградарству, по виноделию, по законодательству и т. д.
Малые производители представлены в координационном совете и участвуют в наиболее важных мероприятиях отрасли — международных выставках, конкурсах, Национальном дне вина, «Вернисаже вин» и т. д. – и это совсем не пропорционально взносам в фонд винограда и вина, а намного больше их.
— Так и я о том же — ущемляются интересы крупных предприятий в пользу малых.
— Мы планируем больше развивать коммуникации и консультации с частным сектором и создать доступ всех его участников ко всем решениям координационного совета и отчетам НБВиВ на цифровых платформах. Также координационный совет намерен усилить свою надзорную роль над исполнительной деятельностью НБВиВ, чтобы лучше ею управлять.
— Какое, по вашему мнению, самое большое достижение в молдавском виноделии и виноградарстве с тех пор, как было создано НБВиВ?
— С помощью НБВиВ впервые в Молдове бизнес напрямую вовлечен в принятие решений, которые касаются развития отрасли, а также в качестве консультанта минсельхоза. Поэтому сотрудничество между игроками отрасли и наше единение, наверное, — самый важный результат. Это также способствовало укреплению винного бренда страны и прогрессу на некоторых рынках.
Коллеги из других стран региона не раз высказывали высокую оценку того, чего нам удалось достичь с помощью НБВиВ. Конечно, у нас была важная поддержка со стороны USAID, но все же именно нам удалось сохранить это единство с общей целью – формировать имидж Республики Молдова как винодельческой страны на международном уровне. А это уже поможет и будущим поколениям виноделов. Другим результатом является наполнение фонда винограда и вина на паритетной основе со стороны производителей и государства, благодаря чему у нас есть стабильные бюджетные поступления, особенно в последние годы.
Наконец-то мы начали видеть свет в конце туннеля — появился шанс на дальнейшее существование нашей отрасли. Если бы эти реформы не были предприняты, я не думаю, что сегодня у нас было бы столько производителей (243 предприятия, из которых 69 — малых), столько качественных вин и более 40 компаний, которые оказывают услуги в области винного туризма. Но у нас еще есть нереализованный потенциал.
— Если оценивать наши успехи и достижения в целом за период, который прошел после российского эмбарго 2006 г., что мы научились хорошо делать?
— Эмбарго, введенное Российской Федерацией в 2006 г., было абсолютно немотивированным, грабежом по политическим мотивам, которое де-факто длилось с 2006 г. по 2013 г., когда произошло второе эмбарго — опять же по политическим причинам, т.к. тогда Молдова подписывала Договор об ассоциации с ЕС. Эта экономическая катастрофа никоим образом не угрожала властям того времени, которые, более того, предавались коррупционным схемам, таким как «единое окно», устраивали всевозможные проверки, чтобы дать некоторым винодельням «разрешения» на экспорт только потому, что они были из определенных регионов Молдовы.
Важно четко сказать, что в период 2006-2011 гг. для спасения винодельческой отрасли ничего не было сделано! Исследования ясно демонстрируют разрушительный эффект отрасли: доходность отрасли сократилась с $343 млн до $98 млн! Она была на грани вымирания! И только благодаря стратегическим принципам, которые были изложены в Белой книге виноградно-винодельческой отрасли в 2010 г., мы инициировали реформу под руководством частного сектора. Эта реформа происходила в 2012-2013 гг. путем пересмотра законодательства, создания национального винного бренда, НБВиВ и фонда винограда и вина, виноградно-винодельческого регистра.
В общем, мы сами себя спасли. Конечно, без помощи USAID и тогдашнего минсельхоза это было бы невозможно, учитывая политические силы, которые в то время управляли страной. И я, и мой отец Еуджен Пыслару, были в составе той рабочей группы, которая изо дня в день вместе с Дианой Лазэр и Василе Бумаковым открывали двери кабинетов чиновников и парламентариев, чтобы убедить их в том, что мы это сделаем сейчас или никогда.
Отрасль потерпела колоссальные убытки и не получила дохода в общей сложности почти на $500 млн! Тысячи инженеров, технологов и других специалистов потеряли работу. Более половины производителей обанкротились, а те, кто остался, каждый день оказывались на грани несостоятельности. Только благодаря тому, что мы поставили перед собой амбициозные, смелые и дальновидные цели, нам удалось выбраться из этой змеиной норы.
И что у нас есть сегодня? Есть структурированная отрасль в благоприятной экосистеме, со специализированной структурой управления, с бюджетом, с маркетинговым видением, с опытом сотрудничества и партнерства. Происходит возрождение производителей, которые технологически обновились, инвестировав за последние 10 лет более $320 млн. Но большинству из них приходится брать кредиты, потому что у нас не было доступа к достаточным субсидиям.
У нас есть экспорт, который диверсифицируется с экспоненциальным ростом на Запад, особенно в Европейский Союз. С 2010 по 2023 гг. нам удалось увеличить экспорт бутылированного вина в Европу на 150%. Его стоимость в 2023 г. в 4,5 раза больше, чем поставки в СНГ. Каждая вторая экспортируемая нами бутылка вина продается в ЕС. Этот вектор необратим. И отгрузки на американский континент выросли на 150%, по сравнению с 2020 г., и в 10 раз, по отношению к 2010 г. В Азии отмечался прогрессивный рост до 2019 г., но из-за ковидного кризиса и других изменений сдерживатся экспорт. Однако он остается стабильным благодаря развитию таких рынков, как Япония, Южная Корея и т. д.
Румыния, безусловно, является нашим рынком №1 как по количеству, так и по стоимости. То, чего мы достигли в Румынии благодаря нескольким экспортерам, которые инвестировали огромные средства, теперь трансформируется в позиционирование страны. Кроме того, Румыния становится стартовой площадкой для нашего дальнейшего экспорта в ЕС.
Что мы умеем хорошо делать? Производить качественное вино, придавать традициям современность, внедрять новые технологии, идти в ногу с цивилизованным миром. Мы это делаем и должны продолжать. Нам еще предстоит многого достичь в области маркетинга, создания сильных отличий и уникальности благодаря использованию местных сортов винограда, блендов с ними, методов производства и креативности. В конце концов, мы можем все, лишь бы нам не мешали, как раньше, спорадические политические решения, которые вмешивались в развитие бизнеса, а также коррупция и то, что нас разделяет. Молдавское вино нас всех объединяет, это — то, что мы оставим нашим детям и преемникам.
— Какие, на ваш взгляд, в настоящее время самые важные задачи, которые нужно решать отрасли общими усилиями?
— В настоящее время самое критичное — это ежегодное сокращение площади виноградников винных сортов. На один посаженный гектар приходится 5-6 га вырубленных виноградников. И этот тренд увеличивается. Благодаря нашим усилиям через Ассоциации производителей вин с IGP, координационный совет НБВиВ нам удалось согласовать с вице-премьером г-ном Боля механизм стимулирования создания новых плантаций. Нынешнее правительство в четыре раза увеличило субсидии на технические сорта винограда. Это надо замечать и ценить. По нашим оценкам, в ближайшие 6-10 лет необходимо посадить около 10 тыс. га виноградников, что требует колоссальных затрат от фермеров.
Мы хотим, чтобы появились стимулы для молодых фермеров заниматься посадкой виноградников или для наших диаспор — вернуться и стать производителями винограда, используя современные технологии, механизацию и принципы устойчивости. Цепочка создания стоимости в нашей отрасли должна опираться на технологии и производительность, чтобы продавать вина дороже и иметь возможность распределять полученные доходы между всеми участниками этой цепочки — от фермера, производящего виноград, и переработчика до дистрибьютора.
Отправной точкой этого механизма являются продажи, дистрибьюция и доступ к рынку. Хорошо, что мы начали реализовывать маркетинговые программы, но это необходимо ускорить и сделать более эффективным. Это — в интересах всей страны, а не только отрасли, потому что, когда мы продвигаем молдавское вино, мы продвигаем страну со всеми ее продуктами, фруктами, ИТ-услугами или туризмом. Вино — посол Молдовы, оно создает положительный имидж нашей стране. Поэтому продвижение молдавского вина должно стать национальным делом.
— Что, на ваш взгляд, нужно сделать, чтобы повысить престиж молдавских вин с IGP?
— В других известных регионах в течение ста и более лет формировались их специфика, репутация и знания. Молдавские виноделы производят вина с IGP менее 10 лет. Географические указания (IGP, DOP) должны быть инструментами, которые приносят пользу производителям, а не самоцелью, иначе происходит бюрократизация. Производителю необходимо не только видеть в них престиж, но и получать эту ценность от продаж. Для этого нужны поиск и исследование элементов уникального позиционирования этих IGP, как в связи с регионом, так и в плане привлекательности для потребителей, чтобы превратить их в бренды. В свою очередь экспортный бренд может стать успешным, если он поддерживается дистрибьюцией, достаточными объемами продукции под одним «зонтиком», динамичным маркетингом и постоянством нашей активности. Необходимо рассмотреть эти инструменты (IGP, DOP) через призму рынка и потребителей. Эти названия должны быть подтверждены заслуживающими доверия исследованиями, уникальным качеством, массовым продвижением и коммуникацией.
— Мы гармонизировали отраслевое законодательство с ЕС, боремся за рынки стран ЕС. Но почему мы тогда за 10 лет не создали систему апелласьонов/ микрозон, как в странах ЕС? Чего нам для этого не хватает, на ваш взгляд?
— Не нужно «сверху» навязывать производителям создание DOP-ов. Это должно исходить из интересов производителей и экспортеров. У нас данный процесс уже начался и будет продолжаться. В европейских странах создавали апелласьоны, потому что хотели защитить свою идентичность, бороться с подделками, подчеркнуть некоторые сильные стороны своей продукции, более творчески общаться с потребителями, рассказывая истории и легенды и т. д. Только так эти названия станут активом, а не дополнительным бременем.
Считаю, что те, кто занимается инвестициями, кредитами, платит зарплату работникам и каждый день трудится над увеличением продаж, должны решить, когда и как инициировать эти новые производственные концепции.
— Много лет назад на основе исследования, которое было выполнено с помощью западных экспертов, были определены четыре приоритетных экспортных рынка – Польша, Чехия, Румыния и Китай. С тех пор многое изменилось. Нужно ли, по вашему мнению, пересмотреть приоритетные рынки?
— Координационный совет раз в три года рассматривает и утверждает Стратегические основы маркетинга и продвижения. Последний документ был одобрен в 2022 г. и дополнен в 2023 г. Каждый год мы изучаем изменения на рынке и адаптируемся к ним. Соответственно, в настоящее время целевыми рынками, выбранными для маркетинговой программы Wine of Moldova, являются Румыния, Польша, страны Бенилюкса и Канада. Вторые по значимости с точки зрения нашей активности — Германия, Япония, Великобритания и США. Поскольку винный рынок Китая находится в стагнации, мы сохраняем к нему интерес, но проявляем осторожность.
В Европе больше всего растёт потребления вина в Польше. Поэтому стратегически важно сосредоточиться на этом рынке, но наши ресурсы и деятельность должны быть гораздо больше и последовательнее. Во время пандемии наша активность носила спорадический характер и не давала ожидаемых результатов. В Чехии, как и в Польше, Молдова должна перепозиционироваться, отойти от имиджа, созданного в годы после российского эмбарго как производителя дешевых сладких вин. Мы вышли на эти рынки неправильно, и теперь допущенные ошибки дорого нам обходятся, но мы их исправляем.
— Остаётся пожелать нашим производителям успехов и новых достижений. Спасибо за интервью.
