Вина под брендом Equinox и их автора Константина Стратана в Молдове, наверное, знают все. Кто-то его вина называет гаражными, кто-то – бутиковыми, потому что они не похожи на остальные. Что это за явление в молдавском виноделии под названием Equinox? Об этом рассказал их создатель.
— Почему вы решили открыть собственное дело, ведь и так работали с винами на других предприятиях?
— Во время работы на крупных винодельческих предприятиях я не раз думал о том, что если бы я бы принимал решения, я бы это сделал по-другому (лучше). И в результате размышлений о чужих ошибках родилась идея открыть собственный винный бизнес, пусть маленький, но правильный.
— Даже для маленького бизнеса в виноделии, а особенно в виноградарстве, нужны очень немаленькие деньги. С чего начинали и как решаете финансовые проблемы?
— Из того, что я зарабатывал в качестве наемного сотрудника, накопил какую-то сумму и привлек в компаньоны двоюродного брата. В 2002 г. этого нам хватило на покупку двух гектаров земли близ с. Олэнешть в знаменитой пуркарской зоне. Так родилось виноградарское хозяйство Crama Domnească. Потом мы приобрели ещё 2 га. Постепенно, с течением времени, к этом участкам добавлялись новые. В настоящее время у нас около 19 га земли и старый персиковый сад, который нужно раскорчевать.
Виноградники мы начали сажать тоже понемногу (стоимость 1 га плантации до её вступления в плодоношение в настоящее время обходится уже в $18 тыс. из-за высокой плотности посадки). В 2002 г. на одном гектаре заложили плантацию сортом Каберне-совиньон. Потом каждый год досаживали по 0,5 га, 0,2 га, а то и 0,1 га. Сегодня в Crama Domnească — 5 га виноградников, где выращиваются восемь красных сортов винограда – Каберне-совиньон, Мерло, Шираз, Мальбек, Рара-нягрэ, Карменер, Фетяска-нягрэ и Саперави; три белых – Шардоне, Фетяска-албэ и Фетяска-регалэ. И два смешанных – Бэбяска-гри и Пино-гри (на фото). 
Мы придерживаемся того, что виноградник должен расти по мере того, как растет рынок сбыта вин.
До сих пор обходились без кредитования, просто потому что банки нам денег не дают под залог виноградников. Им интересны квартиры в Кишиневе. Из-за недостатка финансирования в 2010 г., в пик финансово-экономического кризиса, мы даже потеряли участок виноградника на 0,2 га — одну тысячу кустов сорта Фетяска-нягрэ, посаженных в том же году, потому что нечем было платить рабочим, и он не обрабатывался. По этой же причине у нас до сих пор нет своей винодельни, вина производим на винзаводах малых производителей, расположенных по-соседству. Последниe три урожая переработали на Dionysos-Mereni. Но в этом году планируем начать строительство цеха переработки и винохранилища.
Часть денег, которые я зарабатываю на другом предприятии, а также вырученные средства от продажи вин, инвестирую в развитие хозяйства. Общая сумма инвестиций за 15 лет составила более $300 тыс.
— Почему пуркарская зона, ведь вы – столичный житель, можно было бы выбрать что-то поближе?
— Зону я выбрал, потому что мне очень нравились пуркарские вина. Я считал и до сих пор считаю, что эта зона с самым большим потенциалом, она – лучшая в Молдове для красных вин. Для меня это был пример выдающейся зоны для выращивания винограда. В самом селе Пуркарь не удалось купить землю, а рядом, в Олэнешть, удалось.
Конечно, нужны были специальные знания по агротехнике на виноградниках. Но я получил определенный опыт в Новой Зеландии, работая на винограднике и в питомнике. О том, чего не знал, консультировался со специалистами, и много читал специальной литературы. На наших виноградниках в настоящее время работают пять человек, которым я даю задания. Какие-то механизированные работы заказываем. На сборе урожая трудятся до 20 человек. По виноделию всё делаю сам.
— Как вы определились с сортовым составом?
— У меня был первоначальный план сажать сорта винограда для вин Negru de Purcari и Rosu de Purcari – Каберне-совиньон, Мерло, Рара-нягрэ, Мальбек и Саперави, а также Шираз, потому что считал, что здесь он имеет потенциал. И я был первым в Молдове, кто посадил этот сорт. Тогда казалось, что начинать надо с Каберне-совиньон (саженцы купили во Франции). Сегодня потребители больше обращают внимание на автохтонные сорта, а 15 лет назад, благодаря спросу, Каберне-совиньон был сортом №1. Каждые десять лет винная мода кардинально меняется.
В то время было невозможно купить саженцы Рара-нягрэ. Я ходил по старым виноградникам в Олэнешть, отмечал кусты, собирал глазки и в питомнике заказывал саженцы с этими глазками. Ими посадил первые два ряда. Потом на их основе я занимался селекцией и выращивал саженцы сам, создав маленькую школку. Постепенно участок Рара-нягрэ увеличивается, лозы получились хорошие. Большую часть виноградника занимают красные сорта, с учетом специфики зоны.
— Почему же вы не сделали ни одного знаменитого пуркарского купажа?
— Я использовал такой же сортовой состав, как в Rosu de Purcari – Каберне-совиньон, Мерло, Мальбек, но в другом соотношении, и создал первый Echinoctius, отдав дань пуркарской традиции. Другой купаж – вино 5 Elemente – пример того, как интересное решение зачастую приходит случайно. В 2010 г. урожайность была настолько мала, что не было смысла перерабатывать отдельно Шираз, Мерло, Карменер, Рара-нягрэ и Мальбек. Даже вместе они дали небольшой объем – всего лишь четыре бочки вина, зато какого вина! Я был уверен в хорошем результате. Поэтому в 2011 г. и в последующие годы это уже был запланированный купаж. Увидев успех этих вин, вполне естественным стало появление 5 Elemente alb, потом 5 Elemente rose и 5 Elemente orange.
— Почему назвали вина Equinox?
— Equinox в переводе с английского означает равноденствие. Я читал, что равноденствие связано с циклом жизни виноградника. Мне понравился этот концепт. Во время равноденствия весной начинается сокодвижение в лозах, а осенью в это время созревает виноград и завершается год жизни на винограднике.
— В чем философия ваших вин?
— Качество, которое мы получаем в наших винах, выпускаемых под ТМ Equinox, достигается на виноградниках. Мы наблюдаем, как себя проявляет лоза, и, исходя из этого, работаем с ней, стремясь к тому, чтобы её рост был сбалансированным. Только в этом случае она даёт гроздья винограда с ароматами и вкусами, которые отражают местность, где она произрастает, что в свою очередь создает уникальность вин.
Традиционное возделывание, когда на винограднике растут только лозы на голой земле, — это не наш подход. Мы хотим, чтобы лоза росла в гармонии с окружающей природой. Поэтому на наших плантациях между рядами растет трава со своей популяцией насекомых, т. е. это — концепция экосистемы. Мы являемся сторонниками экологического виноградарства и производим экологические, или био-вина. В 2013 г. виноградник получил сертификацию органического.
— Почему вы решили этим заняться?
— Есть несколько причин. Я прочел статью, в которой авторитетный винный критик обрисовал будущее винной отрасли через 25 лет. По его мнению, все производители вина будут сертифицировать свою продукцию как органическую. Сегодня – это уже тренд в мировом виноделии. Также я обратил внимание на высказывание известного винодела, который рассказал, почему делает экологические вина. Как оказалось, не для того, чтобы продукт относился к этой категории, а потому что вино получается лучшего качества. А потом я прочёл книгу Николя Жоли про биодинамику в виноделии и вдохновился некоторыми его идеями.
Спустя годы я убедился, что действительно виноград, выращенный на органическом винограднике, позволяет производить вина лучшего качества. Эти вина – с большим характером, они лучше отражают местность своего происхождения. Обычно органические вина дороже обычных, но в нашем случае – нет, т.к. для нас органическое земледелие – не цель, а инструмент.
По сравнению с традиционным возделыванием, винограднику нужно уделять больше внимания, больше работать и лучше его чувствовать. У нас есть участки с чистыми междурядьями, есть участки, где растет трава между рядами, и есть чередование чистых и травяных междурядий. В этом сравнении виноградник нам подскажет, как ему лучше. Мы начали применять экологические методы возделывания виноградников еще в 2006 г., однако не стали их сертифицировать, потому что в то время такие услуги оказывала только одна компания, и они были дорогими. Потом рынок этих услуг расширился, соответственно, и цены на них стали приемлемыми. Поэтому мы подали заявку на сертификацию наших виноградных плантаций.
— Ваши вина часто называют гаражными. Вы тоже считаете, что они – гаражные?
— Гаражные вина появились в Бордо. Их последователи в виноделии применяли приемы, которые не было принято использовать, и продавали свои вина в десять раз дороже. Но это – совсем другое, чем то, что делаю я. Меня объединяет с последователями гаражного движения то, что я произвожу вина в небольших объемах, и они эксклюзивные. И то, что в настоящее время я использую в винификации вещи, которые пять лет назад назвал бы сумасшедшими – например, брожение на диких дрожжах, розлив не сульфитированного вина (вообще не использовал сернистый ангидрид при производстве вина Trei Crai).
Кстати, это вино тоже, как и 5 Elemente, получилось случайно. В сезон 2014 г. мы произвели сепажным способом вино из трех красных сортов, т.к. не хватило свободных емкостей, чтобы каждый сорт сбраживать отдельно. В мире растет спрос на такие вина. Со временем все мои вина будут такими.
Мне ближе не гаражное движение, а европейские семейные предприятия, у которых виноградники на 5-20 га, и вся семья работает на винограднике и винодельне. На этикетках этих вин нанесена фамилия семьи.
— Как удается продавать достаточно дорогие вина без рекламной кампании?
— Мы начинали с прямых продаж клиентам. Люди узнавали о винах Equinox друг от друга, звонили и заказывали. В HoReCa начали работать с одним рестораном — Grill House. На тот момент у нас было мало вина — всего лишь 840 бутылок Cabernet-Sauvignon, 2004 г. Постепенно появлялись и другие рестораны, образовав длинный список. Тех, кто активно продает, может быть, пять-шесть ресторанов. В данном сегменте очень большая конкуренция, т.к. каждый новый производитель «премиум»-вин хочет войти в винные карты ресторанов, поэтому нам удобнее не толкаться на внутреннем рынке. Мы рассуждаем так: то, что здесь подается, надо продавать, а чтобы не было большого стресса на местном рынке, будем экспортировать. В Молдове наши вина продаются, в основном, в винотеках. В прошлом году мы реализовали примерно 8 тыс. бутылок на внутреннем рынке и 4 тыс. — за рубежом.
Первый экспорт пошел на Украину в 2009 г. Вся серия вин Equinox продавалась в специализированных отделах деликатесов супермаркетов. В 2012 г. появились покупатели в Китае, Японии, Германии и Австрии. Потом начали экспортировать и в Швецию, Францию, Румынию. Импортом занимаются небольшие компании, которые узнали наши вина и заинтересовались ими.
Основным рынком в настоящее время является японский. С этим связана интересная история. Девушка, которая их импортирует в Японию, узнала о нас случайно. Она приехала в Молдову, на День вина, чтобы посмотреть, что такое молдавские вина. Гостья пришла на наш стенд, начала дегустировать и загорелась их продавать в Японии. Она выбрала вина Equinox и ещё от нескольких производителей.
— Какие планы есть по развитию?
— В настоящее время у нас есть потенциал производить 20 тыс. бутылок вина в год. Часть вин ещё находится в бочках, на выдержке. Каждый год мы покупаем новые бочки. Есть баррики из французского, американского, карпатского и кавказского дуба. Примерно 25% вин для купажей 5 Elemente проходят через новые бочки, для Echinoctius – порядка 50%.
Со временем, когда будет построена винодельня, там будет и дегустационный зал, чтобы принимать гостей.
— Спасибо за интервью.
P.S. Фото виноградников — из архива Константина Стратана.
